Отыгрывать эльфа не просто - Страница 47

Единственное, что вызывало у меня странные ощущения, это то, как мои бойцы умудряются так изгваздываться на вроде бы не особо грязной местности — даже болотца, которые нам встречались, были почти пересохшими и не представляли особо больших проблем. Вот почему я так не измазался? Ведь идем цепочкой, самый жестокий «чемеряжник» я стараюсь обходить, ступают почти нога в ногу и все равно грязные, как чучундры. Угу, не только грязные, но и потные.

Да и вообще, дроу быть гораздо приятнее. Взять хотя бы комаров. Почти все сокамерники, в смысле соратники, из-за близости болот жестоко покусаны комарами и слепнями и представляют собой довольно унылую картину. На стоянке и во время марша периодически раздаются шлепки и сдавленные ругательства. А после того как окружающие наконец-то заметили мой иммунитет к летающим гадам, спину периодически жгут завистливые взгляды. Вроде бы небольшое различие в физиологии, но сколько приятных моментов оно доставляет! Вот, например, качественный, откормленный овод на форсаже движется в мою сторону, ну что, поможем животинке — закатываю рукав «гилли» и, пока мои первопроходцы выбираются из очередной найденной на пустом месте лужи, наблюдаю интересную картину. Овод с наглым хозяйским видом подлетает к коже на расстояние пары миллиметров и уже вытягивает лапки для обеспечения мягкой посадки, между прочим, при этом он сильно смахивает на «Мрию» — такой же несуразный, толстый и важный. Но вдруг как будто натыкается на невидимый барьер, резко втягивает шасси и с недовольным гудением отправляется в сторону грязных, потных, но таких вкусных солдатиков. И, судя по количеству летающих объектов, буквально вьющихся над страдальцами, этой же мысли придерживается сегодня добрая половина всей летающей нечисти на соседних болотах.

Нет, если бы не чрезмерная чувствительность слуха и зрения, жизнь была бы прекрасна…

Сосны… сосны… ой, дубочек! Сосны… сосны… Да когда, блин, этот лес закончится! Хумансы плетутся, как… ну я не знаю, что может так плестись. Обижать черепах не хочу. Идем в час по чайной ложке. Двое носилок — одни с капитаном, другие с кучей барахла. Плюс то, что навешано на тушки. И поверьте, навешано немерено. Короче, табор, сбежавший из сумасшедшего дома, на выгуле. Цыганок только не хватает…

Ближе к полудню решили устроить привал. Выбрали полянку посуше, нарубали лапничка и с комфортом разместили нашего контуженного — кстати, он сегодня уже довольно шустрый. Сознание, во всяком случае, не теряет, а что бледный, как вампир, и сосуды в глазах полопавшиеся, так это пройдет. Судя по скорости излечения и силе воли, капитан на ногах будет уже завтра-послезавтра. Вот тогда-то проблемы и начнутся. Если уж сейчас он вопросами закидывает, то что будет, когда полностью оклемается и бегать начнет? Сейчас, если сильно надоедает, можно хоть отбежать подальше и притвориться, что сильно занят — обычно помогает. А с занятостью проблем-то в последнее время не бывает. Хоть Сергеич (это который старшина) — идеальный начальник АХЧ, но некоторые вопросы решить не может. Основная проблема, которая стоит перед нами в полный рост, — это проблема еды. Шестеро здоровенных лбов и один очаровашка-дроу изничтожают провизию просто в нереальных количествах. Во всяком случае, от немецких трофеев уже ничего не осталось, и теперь мы планомерно уничтожаем красноармейские запасы. Кстати, оные по вкусовым ощущениям не особенно отличаются от немецких. Единственное, после консервов и пшенки мяса хочется до умопомрачения. Обычного, жареного, шкварчащего и истекающего жиром на костре мяса. Как вспомню ту свинку, которую с Сергеем заточили, — душа кровью обливается. Да и ребята добавляют — то с одной стороны, то с другой доносятся крики возмущенных желудков. Короче, так дальше жить нельзя, надо срочно что-то решать. Но сперва нужно заняться устроением привала, а для этого необходимо посовещаться. Подозвав старшину и вместе с ним подойдя к сидящему на носилках капитану, я озвучил результат моих размышлений:

— Может, не будем приближаться к району будущих действий, а устроим базовый лагерь здесь? Место хорошее, а что болота близко, так там можно резервную захоронку сделать, так — на всякий случай. Ты как, капитан, к этому отнесешься?

Внимательно посмотрев вокруг и нащупав взглядом планшетку, капитан положил ее себе на колени и принялся расстегивать застежку. Но то ли застежка была тугая, то ли к рукам еще не вернулась сила, этот процесс, производимый дрожащими пальцами при абсолютно бескровном лице, затянулся. Через несколько минут, наконец-то распахнув вместилище нашего на текущий момент главного сокровища — карты-километровки, капитан принялся ее разворачивать, с нашей, конечно, помощью. Окончательно развернув и после некоторых поисков определив наше приблизительное местоположение, он высказался:

— В принципе место хорошее. Тут как раз край болота выступает и охватывает, как языком, этот выступ леса. Если обследовать болото на предмет тропок и действительно присмотреть на одном из островков в глубине место под схрон, лучшего и не придумаешь. Валерий Сергеевич, ты человек опытный, как, по-твоему, болото пройти можно?

Глубокомысленно почесав начавшую отрастать щетину, старшина задумался:

— Ну, это… мы ведь только по краю проходили, а в глубине… да черт его знает, что там, в глубине, творится. Может, там вообще зыбун провальный шагов через сто начнется. Да сами видели — по левую сторону, как шли, сосенки редкие да кривые, мха целые пласты и очесы отдельными кустами. Там еще пробраться можно. А вот дальше…